1. Главный признак демократии

2. Эволюция нашего режима

3. Как соблюсти приличия?

4. Можно ли манипулировать судьями с соблюдением дем.приличий?

5. Заключение

          Как широко известно в узких кругах, некто А.С.Хоцей в журналах "Марксист" (например, в № 2 и в № 15) убедительно показал, что во всяком обществе обязательно имеет место диктатура какого-либо класса. Этот факт — обязательное наличие в обществе диктатуры какого-либо класса — очень многие прогрессивно настроенные люди пока, увы, органически не приемлют. Считая, в частности, наличие демократии в капиталистических странах несомненным доказательством полного отсутствия там какой-либо диктатуры.

          В то же самое время указанные прогрессивно настроенные люди твёрдо уверены, что диктатура есть нечто нехорошее и имеющее место исключительно в тоталитарных обществах. То бишь в обществах недемократических, управляемых несменяемой бюрократией.

          Однако А.С.Хоцей объяснил, что диктатура — это всего лишь власть, то бишь способность навязать свои желания. И методы данного навязывания бывают очень разными: грубыми, незамаскированными — как у бюрократии (то есть у самовластных управленцев, чиновников) или, напротив, более-менее мягкими, культурными — как у капиталистов (то есть у крупных буржуа, у деловых людей).

          В отмеченных выше текстах А.С.Хоцей напомнил, что демократия, которой к своей выгоде пользуются капиталисты, деловые люди — это достаточно целостный комплекс сразу из нескольких важных для конечного итога процедур. То есть что демократия состоит отнюдь не из одних лишь честных и свободных выборов.

          Нет, демократия как, повторяю, целостный комплекс процедур состоит ещё из выдвижений и из обсуждений (ну и, желательно, из отзывов). Так вот буржуазная демократия — то бишь такой выборный процесс, который приводит к диктатуре именно класса буржуазии, деловых людей, — характеризуется законодательно оформленными возможностями для деловых, для богатых людей практически полностью держать в руках процедуры выдвижения и обсуждения (например, для США так называемые "праймериз" и предвыборную агитацию).

          Ибо при буржуазной демократии эти два компонента дем.процедуры законодательно приравнены к нормальному капиталистическому предприятию. Где есть вложенный в дело (то бишь в выдвижение и в рекламу через газеты, телевидение и прочие СМИ) капитал и нанятые для дела (то бишь для выдвижения и для рекламы) работники. А сии капитал и наёмные работники являются, как известно, компонентами родной именно для деловых людей, для капиталистов стихии, "среды обитания".

          Иными словами, поскольку в капиталистических странах процедуры выдвижения и обсуждения требуют вложения огромных денег, коих у простых избирателей нет, то эти идеально свободные в своём самовыражении простые избиратели вынуждены голосовать в итоге не за того, кого они сами выдвинули бы и раскрутили бы, будь у них такая возможность, но за того, кто всякий раз выдвинут и раскручен не ими, не простыми избирателями.

          Не ими, повторяю, а немного другими людьми, куда более способными вкладывать в выдвижение и в обсуждение упомянутые выше огромные деньги — в полном согласии с имеющимся в капиталистических странах законом о выборах.

          Понятно, что процедуры выдвижения и обсуждения в капиталистических странах теоретически вполне можно изменить на законодательном уровне в более выгодную для общества сторону — например, запретив для этих процедур частное финансирование и разрешив лишь строго регламентированное финансирование из демократически, из совместно, из общественно управляемых фондов.

          Но вот практически сделать сие пока почти невозможно — поскольку такое изменение не устроит главных выгодоприобретателей от системы капитализма. Которые по совместительству являются ещё и заказчиками, спонсорами, "покупателями" всех выдвижений и обсуждений. В том числе и любых инициатив по части изменений законодательства.

          Так что система "частнособственнических", "частнооплачиваемых" выдвижений и обсуждений является поддерживающим себя и потому устойчиво воспроизводящим себя общественным институтом.

          Повторяю: диктатура политэкономического класса вполне может иметь совершенно цивилизованную, вполне демократическую форму. А несомненным признаком самой демократии являются идеально свободные и честные выборы. (Почему? Потому что так принято считать. То есть потому, что таково общепринятое, общепризнанное содержание термина "демократия". И от этой общепризнанности никуда не уйти. Ибо если человек выражается на общепринятом языке, то сему человеку приходится применять общепринятые же понятия.) Все же прочие компоненты дем.процесса типа выдвижений и обсуждений, получается, запросто могут быть несвободными и не полностью отражающими интересы избирателей.

          Обо всём об этом свидетельствует также и следующее обстоятельство: сегодня несколько хорошо разобравшихся в проблемах демократии людей типа Ю.Л.Латыниной или всё того же А.С.Хоцея предлагают ввести ценз, то есть ограничение на всеобщее избирательное право — дабы ликвидировать устойчиво воспроизводящуюся поддержку самовластных манипуляторов со стороны толп почти бездумно голосующих холопов.

          Да, широкая, бесцензовая демократия оставляет пока, к сожалению, слишком много возможностей для манипуляции избирателями. Ибо в правильности простых и фактически неверных, невыгодных для общества решений убедить малоимущих и политически пассивных людей гораздо легче, чем людей, добившихся материального или образовательного достатка, а потому более искушённых в общественных отношениях и, как правило, менее политически инертных: см. "В защиту временно ограниченной демократии".

          Предлагаемое упомянутыми выше специалистами ограничение на всеобщее избирательное право должно действовать, понятно, лишь до тех пор, пока неграждански настроенные и фактически продающие сегодня свой голос за чечевичную похлёбку массы не поднимутся в политическом развитии.

          К сожалению, указанное выше предложение специалистов встречает почти всеобщее и крайне резкое неприятие. Неприятие с той позиции, что отстранение широких масс от голосования, мол, обязательно приводит к такому недопустимому ограничению демократии, которое является уже фактически её ликвидацией.

          И эта дружная реакция на предложение специалистов ещё раз со всей определённостью показывает, повторяю, что общепринятым главным признаком демократии является наличие именно и только максимально широкого и свободного голосования — сопровождающегося, понятно, честностью подсчёта его итогов, а также точностью и широтой их оглашения.

          Все же остальные элементы и условия существования дем.процедуры типа выдвижений, обсуждений или гражданского настроя избирателей, согласно вышеуказанному общепринятому содержанию термина "демократия" — который нам, людям, в любом случае приходится использовать — никакой роли уже не играют и потому, повторяю, могут быть чуть ли не любыми.

          В связи с чем перейду к центральной мысли данного текста. Вот она: если главный признак демократии — это именно и только свободные и честные выборы как голосование и подсчёт голосов, а выдвижение и обсуждение могут быть практически любыми, в том числе и сильнейшим образом ограничивающими возможности выборщиков (как, напоминаю, сие имеет место в капиталистических странах, где выдвижение и обсуждение требуют вложения огромных денег, коих у простых избирателей нет), то вполне возможна — и пример тому наша страна — такая демократия, такая демократическая организация общества, при которой господствуют чиновники. То есть при которой (при демократической организации общества) имеет место их, чиновников, диктатура.

          Ещё раз: целиком манипулировать избирателями в рамках выдвижений и обсуждений, одновременно допуская идеально честное голосование, могут отнюдь не одни лишь капиталисты. Но равным образом и лукаво подыгрывающая наиболее передовым и цивилизованным странам бюрократия. То есть самовластные управленцы, несменяемые чиновники.

          Насколько мне известно, масштабные манипуляции с результатами голосования в последний раз имели в России место в декабре 2011 года на выборах Госдумы.

          На тех выборах меня, члена УИК (участковой избирательной комиссии), наделённого совещательным голосом, вывела с участка под белы руки милиция — поскольку я не давал председательше УИК подделать итоги голосования, прошедшего явно не в пользу "Единой России".

          К следующим выборам — Президента России в марте 2012 года — мы с друзьями подготовились намного лучше. В частности, я стал уже членом УИК с правом решающего голоса. И потому теперь по "Закону о выборах" удалить с участка меня было нельзя.

          Тогда мы, сторонники честного голосования, контролировали около двадцати участков, и ни на одном из них значимых нарушений выборного процесса не произошло. Однако большинство голосов на всех тех участках избиратели всё равно отдали Путину. Например, на моём участке Путин набрал 58% голосов.

          На следующие пять лет членом УИК с правом решающего голоса стала моя жена — тоже не настроенный на соглашательство человек. Но и теперь, приходя с новых выборов, она всякий раз сообщала мне, что на её участке народ по вполне честным подсчётам проголосовал за представителей всё той же "партии жуликов и воров". Которая, понятно, никакая не партия, а вполне бюрократическая, антидемократическая по целям и по форме структура.

          Таким образом, наша страна стала чем-то вроде полигона, на котором опробована и внедрена в жизнь принципиально новая форма демократии: бюрократическая.

          Правда, для полного, для бесспорного впечатления, что у нас в стране установлена именно демократия, именно демократический режим, российским госчиновникам нужно ввести навязывание своих желаний при выдвижениях и при обсуждениях всё-таки в более-менее пристойные рамки.

          Ибо сегодня манипуляции нашей бюрократии с процедурами выдвижения и обсуждения выглядят явно не лучшим образом: в указанных процедурах она беззастенчиво использует так называемый "административный ресурс". То есть, например, давит угрозами начать проверки, останавливающие нормальную работу, на банки, где открыты предвыборные счета оппозиции, а также на владельцев помещений, в которых предполагается провести предвыборные собрания, а также на владельцев крупных предприятий, чтобы эти владельцы не пускали на свои предприятия оппозиционных кандидатов для встречи с работающими там избирателями и т.д.

          Аналогичные угрозы со стороны бюрократии идут в ход для запрещения выступлений оппозиции в СМИ и, напротив, для предоставления бесплатных площадок под выступления кандидатов от самой бюрократии. Впрочем, иногда ставленники нашей партии власти нормально за всё платят — деньгами, полученными от поборов с коммерсантов, от откатов за госзаказы со вздутыми, с нереальными расценками, и от прочей коррупции.

          Однако явные антидемократические явления нередки ведь и в дем.процессе тех же капстран: например, на последних выборах президента США руководство Демократической партии фальсифицировало итоги праймериз в пользу Хиллари Клинтон, хотя победил там Берни Сандерс. Нет в американских партиях и членских взносов, что делает рядовых партийцев почти бесправными приживалками, объектами манипуляций со стороны руководства партий.

          А ведь главный из обращённых к Англии протестных лозунгов американской революции и войны колоний за независимость был следующим: "Нет прав — нет налогов". То есть ещё четверть тысячелетия назад первые американцы прекрасно понимали, что оплата даёт права, распорядительные рычаги, что "кто девушку ужинает, тот её и танцует".

          Посему можно считать, что наша нынешняя бюрократия всего лишь творчески развивает "достижения" своих демократических заграничных учителей (ибо в старом СССР выборы представляли собой вообще полный фарс, и более-менее пристойный нынешний вид наш дем.процесс приобрёл только под давлением Запада). Впрочем, можно считать и так, что отечественная бюрократия отстаёт пока от западных дем.стандартов чисто по недомыслию, по неопытности, по причине неотёсанности цивилизацией. В общем, если в отходах от дем.принципов при выдвижениях и при обсуждениях наша бюрократия и опережает сегодня мировых дем.лидеров, то её первенство в этом нехорошем деле, выходит, до какой-то степени простительно.

          Так вот, как я понимаю, у нашей бюрократии есть немало шансов дотянуться до западных дем.стандартов. В смысле на вполне законных, то есть на прописанных в официальном законодательстве основаниях целиком взять в руки процедуры выдвижения и агитации, не вызывая при этом обоснованного осуждения со стороны зарубежных дем.учителей.

          Какие средства манипуляции избирательными процессами зарубежные дем.учителя считают цивилизованными, пристойными, полностью простительными? Прежде всего, как отмечалось, вовсю используемые ими самими финансовые рычаги. Появляющиеся, например, в результате массовых добровольных взносов, благотворительности.

          Соответственно, наша бюрократия может получать совершенно официальные деньги на выдвижение и на раскрутку своих кандидатов, к примеру, в следующей модели: всем членам партии власти, то есть госчиновникам, начисляется огромная, как в нынешнем Сингапуре, зарплата, половина или даже 90% которой затем якобы добровольно и благотворительно, а на самом деле по изначальному уговору возвращается каждым госчиновником целенаправленно в партийный фонд оплаты выдвижений и раскрутки.

          Впрочем, бюрократия может обойтись тут, разумеется, и без денег — если законом будет установлено, например, что выдвижение кандидатов и агитация за них происходят только через главные СМИ, принадлежащие государству в акционерной форме. В этом случае зажим оппозиции можно списать, понятно, на также очень симпатичную для Запада свободу частнособственнических СМИ, на их якобы полную самостоятельность в редакционной политике.

          От одного компетентного критика этого текста я услышал следующее возражение на данное мною выше определение демократии: "В демократии как в общественном устроении главное — это судебная, то есть контролирующая система. Если не будет наказаний за нарушения в процедурах выдвижения, обсуждения и голосования, то все эти процедуры сразу же окажутся фатально нарушенными и потому пустыми, неработающими".

          Как я понимаю, компетентный критик полагал, что своим возражением разнёс главную мысль данного текста в пух и в прах. Однако на самом деле замечание компетентного критика вынуждает меня сделать всего лишь небольшое и чисто механическое добавление.

          Да, судебная, контролирующая система при традиционном дем.устройстве — это действительно важнейший его компонент. Правда, в мировой истории судьи практически никогда не назначались истинно демократическим способом — то есть на основе прямых выборов снизу из нескольких кандидатов.

          Например, в Древней Греции судьями становились по жребию — точно так же, как и в современных судах присяжных. В СССР судьи избирались снизу, но зато фальсифицированно и на безальтернативной основе. А в современных США и в прочих образцово-показательных странах судьи назначаются высшими должностными лицами типа президентов, премьер-министров или парламентов, то есть через вторые или через третьи руки после собственно избирателей.

          Но все эти обстоятельства, разумеется, не могут ни на йоту помешать, с одной стороны, установлению прямой выборности судей на альтернативной основе, а с другой стороны, полному контролю этого устроения со стороны всё той же вцепившейся во власть бюрократии.

          Почему? Потому что нужно помнить золотые, то есть многократно подтверждённые практикой слова главного редактора одной крупной музыкальной радиостанции: "Плохих песен не бывает. Песни бывают только нераскрученными".

          Соответственно, повторяю: решающее преимущество в демократической борьбе даёт полный контроль даже всего лишь над одной дем.процедурой. То есть можно и свободно выдвигать кандидатов (например, в те же судьи), и правильно считать итоги голосования — но если в процедуре обсуждения раскручиваться будут только нужные господствующему классу кандидаты, а ненужные ему кандидаты почти не будут раскручиваться (точь-в-точь как на современных российских выборах, где имена кандидатов от оппозиции худо-бедно попадают в избирательные бюллетени), то избиратели дружно отдадут голоса именно тем кандидатам, которые нужны господствующему классу и раскручены этим классом.

          Мы, сторонники общественного самоуправления, привыкли называть экстремально антидемократические устроения советских госчиновников типа запрещения альтернативных партий и свободы слова, типа полного или частичного сворачивания свободных выборов или фальсификации их итогов и т.д. "каналами самоназначения бюрократии".

          Но ведь точно такое же название — "каналы самоназначения" — с полным на то основанием можно дать и всей буржуазной демократии: чем же ещё, как не каналом самоназначения буржуазии, являются зажимания с её стороны процедур выдвижения и обсуждения по признаку обладания-необладания капиталом и прочие отмеченные выше не шибко симпатичные придумки?

          То есть каналы самоназначения одного класса по сути, по конечному результату неотличимы от каналов самоназначения другого класса. И потому устроителям всех этих "каналов" в рамках получения выгоды имеет смысл обменяться "творческими наработками".

     11.02.2017 г.