На днях по пятому телевизионному каналу прошла передача про динозавров. Больше всего внимания в ней уделили восстановлению облика тираннозавра-рекса. В передаче показали стоящий в каком-то музее только что изготовленный учёными-палеонтологами муляж "ти-рекса", как назвали тираннозавра в той передаче. Показали и группу детишек-экскурсантов, которых спрашивали, как им понравился этот муляж.

          И тут один из мальчишек-экскурсантов спросил: почему у данного огромного "ти-рекса" такие недоразвитые, такие крошечные передние конечности?

          — Понимаешь, — ответил мальчику один из учёных-палеонтологов, — органы, ставшие ненужными, перестают расти в унисон с остальными, с нужными органами. Вот, например, у вас, ребята, после рождения пупки перестали быть нужными и потому перестали расти.

          На это объяснение не последовало никаких возражений, никаких реплик. А зря.

          Потому что на самом деле уменьшению и исчезновению подвергаются не нейтральные, не "ненужные", не "немешающие", а именно заметно мешающие органы.

          Например, не редуцируется и не исчезает хвост у ящериц, хотя ящерица прекрасно может без него обходиться — когда этот хвост отламывается и ящерице приходится жить несколько месяцев без полноценного хвоста. Конечно, хвост у ящерицы может выполнять и какие-то полезные функции — например, быть запасом питательных веществ или помогать своими движениями в принятии правильного положения при приземлениях в сложных прыжках — но по большому счёту хвост для ящерицы, во-первых, лишь дополнительная тяжесть, а во-вторых, отросток, облегчающий врагам её поимку.

          Именно из не сильно вредных поначалу отростков по бокам тела у насекомых когда-то образовались крылья, а из случайных выростов кожи рептилий — перья нынешних птиц. И вообще, не выполняйся этот закон: "всё не сильно вредное отбором не уничтожается" — эволюция практически остановилась бы, поскольку ни один полноценно развитой орган не появляется сразу. То есть его "предки" всегда некоторое время существуют без дела — если не сильно мешают жить своему владельцу.

          Так что если передние конечности большинства крупных двуногих динозавров подверглись редукции — то это очень неспроста, то это означает, что крупные передние конечности сильно мешали двуногим динозаврам. Чем же они могли мешать этим великанам?

          Свои весом. Вот что по данному поводу написано в моём тексте "Основы оценивания тяжелоатлетических результатов" в том месте, где вычисляются параметры максимально большого гипотетического атлета, способного присесть на один раз без всякой штанги. Придя к выводу, что вес этого атлета составит почти тридцать тонн, а рост — одиннадцать метров, я написал следующее.

          "Таким образом, гипотетический атлет, у которого предельного напряжения всех его сил хватит лишь на то, чтобы просто на один раз присесть и встать безо всякой штанги, по своим размерам будет примерно равен крупному сухопутному двуногому динозавру.

          Если учесть, что большим двуногим динозаврам — типа самых крупных тираннозавров или игуанодонов — нужно было не совершать уникальные, единичные спортивные подвиги, если учесть, что им нужно было просто жить, без передышки жить со своими гигантскими габаритами, жить непрерывно бегая, прыгая, нападая, защищаясь и т.д., то тогда становится очень понятным, насколько упрощал им, двуногим динозаврам, эту нелёгкую задачу их недоразвитой, немассивный плечевой пояс с редуцированными и тем самым сильно облегчёнными передними конечностями."

     04.08.2009