1. Материалист (01.04.23 21:12)

2. Любитель (03.04.23 22:33)

3. Материалист (04.04.23 10:51)

4. Игорь (04.04.23 14:29)

5. Любитель (04.04.23 19:32)

6. Любитель (04.04.23 19:43)

7. Материалист (05.04.23 00:15)

8. Игорь (05.04.23 00:51)

9. Материалист (05.04.23 08:36)

          Послание, протестующее против развития электронных мозгов, подписали около тысячи западных мудрецов во главе с Илоном Маском:

          Илон Маск призвал приостановить
разработку и обучение нейросетей

          Бедолаг беспокоит, в частности, то, что умные и учёные машины могут вскоре оставить без работы примерно 300 миллионов человек. Вопрос, который задаёт кучка западных властителей дум выглядит так: "Куда пойдут оставшиеся без работы 300 миллионов человек?"

          То есть горе-мыслители считают освобождение от работы катастрофой. Но простые люди с не забитыми ерундой головами, напротив, выходят на улицу, — например, во Франции, — чтобы протестовать против повышения пенсионного возраста.

          Ещё раз: когда машины освободят от труда 300 миллионов человек, то можно будет отправить на несколько лет раньше на пенсию другие 300 миллионов человек, а первым 300 миллионам человек предоставить работу отправленных на пенсию.

          Думаю, бизнесмены вроде Илона Маска обеспокоены вовсе не тем, что на улице окажутся 300 миллионов человек. Гораздо больше бизнесменов беспокоит то, что они могут потерять свои позиции на рынке, стремительно проиграв в разы более прогрессивным пользователям искусственного интеллекта.

          Ведь давно известно, что если открытие может быть сделано, то оно непременно будет сделано. И требование приостановить исследования по гуманитарным, социальным соображениям — это лишь прикрытие вполне коммерческого расчёта, а именно: на полгода или на год остановить работу конкурентов. Продолжая собственные исследования и поддерживая своё господствующее положение на рынке.

          Уважаемый Любитель, Ваши догадки, наверное, небеспочвенны.

          Но, во-первых, как я понимаю, призыв приостановить работы над совершенствованием искусственного интеллекта подписан большей частью не бизнесменами, а экспертами (которые, впрочем, могут оказаться подкупленными), и, во-вторых, главные подписанты — это самые богатые и успешные на планете люди, которым бедность в 99,999% случаев уже не грозит. То есть им бояться практически нечего.

          Успехов у конкурентов боятся ведь в первую очередь не самые крупные и не самые успешные бизнесмены, у которых нет возможностей войти капиталом в конкурирующее предприятие (например, купив его акции).

          Так что если появятся новые успешные бизнесы в компьютерной области, то Маск и Возняк, скорее всего, довольно скоро станут их совладельцами.

          Поэтому-то я и уверен, что сочинение призыва остановить развитие умных машин вызвано самой простой и очевидной причиной: присущим всем нам, увы, недомыслием.

          Уважаемый Материалист, я когда-то выражал точно такую же, как и упомянутые Вами властители дум, обеспокоенность по поводу уменьшения числа рабочих мест: если роботы заменяют людей, то где же уволенные люди найдут оплачиваемую работу? Вы вроде бы уменьшили мой скепсис, сообщив, что в грядущем люди станут просто получать блага от умных и заботливых машин. Но ведь это будет только при коммунизме. До которого ещё далеко.

          В своей заметке Вы написали:

          "...когда машины освободят от труда 300 миллионов человек, то можно будет отправить на несколько лет раньше на пенсию другие 300 миллионов человек, а первым 300 миллионам человек предоставить работу отправленных на пенсию".

          Ну не верю я предпринимателям, которые при капитализме всем заправляют. Разве эти расчётливые субъекты упустят свою выгоду? Что им помешает, заменив рабочих роботами, когда те радикально подешевеют, просто кинуть рабочих, ставших бесполезными? То есть показать фигу вместо того, чтобы раздавать пенсии и другие блага соцпакета? Ведь нужные капиталистам роботы, искусственный интеллект, наверняка будут находиться в собственности у тех же владельцев крупного капитала.

          Так что мня волнует следующее: не станет ли хуже после полного внедрения машин в человеческую прежде деятельность, в работу? Я отвечаю на данный вопрос так: а кому будет хуже? Понятное дело, кому — таким, как я: кто необразован, политически неграмотен, инертен в общественной жизни и т.д. Куда таким, как я, бежать, жить-то как?

          Неужели владельцы яхт, газет, заводов и пароходов согласятся за просто так раздавать деньги людям, не участвующим в приумножении их капитала? Капиталистам нужно ведь заботиться, по идее, только об обогащающих их роботах.

          Уважаемый Материалист, Вы написали:

          Успехов у конкурентов боятся ведь в первую очередь не самые крупные и не самые успешные бизнесмены, у которых нет возможностей войти капиталом в конкурирующее предприятие (например, купив его акции).

          Маск и Возняк, конечно, суперуспешные ребята. Но на рынке США появилась компания OpenAI — Открытый искусственный интеллект. Её и Маск, и другие считают выскочкой. А в Китае есть компания Baidu — и при всём желании Илона Маска китайцы его вряд ли туда пустят. Так что в мировом масштабе конкуренция имеется вполне серьёзная.

          Есть и другая сторона медали. Дело в том, что эксперты уже неоднократно доказывали свою неспособность отличить работу человека от продукции машины. 19 марта The Guardian опубликовал сообщение, что в научном журнале от имени трёх авторов во главе с профессором Дебби Коттон была размещена статья Chatting and Cheating: Ensuring Academic Integrity in the Era of ChatGPT, которую эта самая программа и написала. То есть данный текст прошёл процедуру рецензирования, был принят редактором и вышел в свет. Никто из участников редакционного процесса не заподозрил машинное происхождение текста. А студент РГГУ недавно защитил выпускную работу, также написанную данной программой.

          Понятно, что не все люди способны грамотно сформулировать задачу перед искусственным интеллектом. Но ясно, что за ним будущее. Маск, Возняк и другие ребята это прекрасно понимают, поэтому и пытаются взять искусственный интеллект под контроль. Не надо приписывать им недомыслие луддитов. Те громили машины, поскольку не понимали, что на место одних машин неизбежно будут поставлены другие (или, как писал Маркс, не понимали природу капитализма). Маск же и прочие подписанты прекрасно сознают, что развитие не остановить. А раз так, то его нужно контролировать, чтобы не остаться за бортом.

          Уважаемый Игорь, Вы написали:

          Неужели владельцы яхт, газет, заводов и пароходов согласятся за просто так раздавать деньги людям, не участвующим в приумножении их капитала? Капиталистам нужно ведь заботиться, по идее, только об обогащающих их роботах.

          Рискну вставить свои пять копеек. Производимые роботами товары и услуги станут приносить капиталистам прибыль лишь в том случае, если будут обмениваться на рынке. В противном же случае их проще вообще не производить. Представьте, что у населения — у тех самых уволенных рабочих — больше нет денег. Значит, их, рабочих, покупательная способность равна нулю. Они не смогут ничего купить. На складах и в магазинах окажется полно товаров, но у людей, у бывших работников, вообще не будет денег.

          Оставлю за скобками неизбежные поначалу голод, грабёж и озлобление. Главное не это. Главное то, что раз товар не продаётся, то не приносит прибыли. Напротив, он даже становится обременением. Его надо хранить, за ним надо следить, иначе он станет непригоден для использования. Следовательно, нужно, просто-таки необходимо, чтобы товар побыстрее купили. А у людей по условию задачи денег нет. Совсем нет. И взять неоткуда — за людей всё производят умные машины.

          Машины, конечно, ничего покупать не будут. Покупать могут только люди. Которые хотят хлеба и зрелищ (еды и развлечений). Значит, надо поднимать покупательную способность населения. А если население не работает, то единственный способ это сделать — тупо раздать ему деньги. Ибо других источников денег просто нет.

          Так что капиталисты даже при безлюдном производстве-распределении будут заинтересованы в том, чтобы у населения имелись деньги. Дабы происходила купля-продажа товаров. Иначе прибыли капиталистов накроются медным тазом.

          Уважаемый Любитель, Ваши аргументы насчёт мотивов, двигавших Маском, Возняком и прочими подписантами, убедительны.

          Но насчёт того, что владельцам сверхпроизводительных средств жизнеобеспечения непременно нужен рынок для получения прибыли, а потому, соответственно, нужны покупатели и их деньги — это заблуждение.

          Есть такая замечательная сказка: "Шёл по городу волшебник". В ней обычный советский школьник сначала нашёл случайно обронённые волшебные спички, выполнявшие любые желания, а потом столкнулся с хозяином спичек, с волшебником, который хотел быть монополистом, единственным владельцем всех волшебных спичек.

          Так вот этот волшебник — некий эгоистичный мальчишка — прекрасно жил один в построенном им чудесном мире, где исполнялись любые его желания. Безо всяких людей, без денег и без рынка.

          Вот и могучие орудия грядущего — они что-то вроде волшебных спичек. Используя которые, их владельцы будут просто выполнять любые свои желания. И нисколько при этом не заботиться о нафиг им не нужных бывших работниках.

          Рынок — это способ соединения ещё несовершенных, то есть маломощных и частичных производителей. То есть производителей единственного продукта (горшков, досок, зерна, мяса, подков и т.д.) на обмен. Правда, производителей, поточно изготовляющих этот единственный продукт в большом, в избыточном количестве. В связи с чем излишки изготовленного продукта приходится обменивать на другие продукты, которые так же поточно изготовили другие производители.

          Но орудия грядущего будут способны изготавливать любые нужные продукты в любых количествах. В связи с чем подпорка в виде рынка для них окажется просто лишней.

          Именно это и беспокоит Игоря: он видит, что владельцы машин грядущего станут обладателями фактически волшебных палочек, для обслуживания которых живые люди будут уже не нужны. И даже окажутся, по идее, лишними: ведь иначе волшебным палочкам придётся изготавливать намного больше потребительских благ, чем это требуется самим владельцам волшебных палочек.

          Уважаемый Любитель, прочитав Ваше сообщение, адресованное мне, я поначалу согласился. Но потом получше подумал насчёт мотивов капиталистов.

          Капитал — это ведь не самоцель ребят, обладающих деньгами. Их цель, равно как и любого нормального человека, очень простая: поменьше работать (желательно, полностью избавиться от этой не всегда приятной придумки человечества), побольше при этом получая, быть максимально защищёнными, жить долго (в идеале, жить вечно), обеспечить своих детей (коль не получается жить вечно) всеми благами и т.д.

          То есть богатеям грядущего деньги могут быть нужны уже только как средство регулирования внутреннего обмена, обмена среди одних лишь богатеев (например, для покупки-продажи друг другу старинных ювелирных сокровищ или картин Леонардо), а вовсе не как средство угнетения каких-то там простолюдинов. Даже институт насилия, то есть защитников капитала, в грядущем может представлять собой отряд боевых роботов. То есть данные боевые роботы будут просто изолировать простолюдинов от богатеев, бесстрастно предоставляя простолюдинам полную свободу поведения на неохраняемой территории, не оказывая никакого угнетения или принуждения простолюдинов к труду.

          Ну так и зачем в этой ситуации новым властителям мира весь остальной люд? Соответственно, деньги в том качестве, который мы сегодня в них вкладываем, элите будущего, скорее всего, окажутся без надобности. Роботы производят для элиты блага, роботы производят и чинят сами себя, лечат богатых горемык, продлевая им жизнь. Чего ещё надо?

          Нет, кто-нибудь из небогатеев — что-то вроде диких племён — на планете, скорее всего, останется, а богатеи вместе с роботами будут смотреть на этих оставшихся дикарей как на экзотических животных, на коих мы сегодня дивимся в заповедниках и зоопарках.

          Как широко известно в узких кругах посетителей данного форума, для меня, Материалиста, главный авторитет и единственный свет в окошке — это некто А.С.Хоцей.

          Соответственно, для начала — одно из выступлений Хоцея:

          В целом Хоцей тут, увы, неправ, потому что значительно опережает события: в условиях неполной роботизации вооружений простой народ нашей бюрократии пока всё-таки нужен как её главный защитник от внешней агрессии. Но в перспективе, в далёком грядущем уверения Хоцея будут похожи на реальность намного больше.

          А вот ещё одно выступление ("Маркс мне друг, но истина дороже") А.С.Хоцея, сделанное им в ответе на статью Любителя ("Восток, марксизм и маргинализм: заметки постороннего"):

          "Во-вторых, не оправдались упования Маркса на пролетариат, который якобы, захватив власть в обществе, отменит частную собственность на средства производства, а вместе с ней и эксплуатацию. Ничего подобного ни в одном из развитых (а тем более ни в одном из отсталых) обществ по сей день так и не случилось и в будущем уж точно не случится (в связи с чем левые сегодня связывают все надежды лишь со странами "третьего мира", делают ставку на маргиналов и даже склонны сочувствовать радикальному исламизму).

          В-третьих, ситуация с эксплуатацией вообще становится всё более странной. Мало того что эксплуатация в тех же развитых обществах постепенно смягчается (причём главным образом благодаря росту производительности труда и общей культуры населения), так ещё и намечается тенденция к переходу всё большего числа менее успешных их (указанных обществ) членов на содержание к более успешным. Я имею в виду содержание типа пособий, выплат и т.п. И это получение содержания происходит без какого-либо давления получателей содержания на его плательщиков. Как такое следует понимать? Как эксплуатацию богатых бедными? И как сие согласуется с "эксплуататорской" концепцией классов? Не возрождаются ли тут оные – прямо-таки по Гегелю – в их полярных (в смысле "перемены мест слагаемых") обличиях?"

          Очень печально, что сегодняшний Хоцей оказался озадачен "странностью" "ситуации с эксплуатацией" верхов низами и считает, что улучшение положения низов "происходит без какого-либо давления" со стороны этих низов.

          А вот тридцать лет назад А.С.Хоцей был, к счастью, куда более просвещённым и в журналах "Марксист" прекрасно объяснял, по каким причинам происходит улучшение положения низов — особенно при буржуазном строе (при феодализме улучшение положения низов тоже происходит, но в намного более медленном темпе).

          Что такое коммунизм как общественная формация? Это порядки, при которых имеется демократия в экономике (общественная собственность на основные орудия производства и распределения). Но совсем не обязательно уже имеется везде так называемый "потребительский коммунизм".

          А что это такое — потребительский коммунизм? Это порядки, при которых происходит распределение по индивидуальным потребностям, по индивидуальным желаниям. Но, разумеется, не по любым индивидуальным потребностям (типа "хочу быть диктатором Вселенной"), а по потребностям, реальным для данного уровня развития общества (типа "хочу без многолетнего напряга иметь отдельный коттедж, красавицу-жену, сколько угодно вкусной еды, максимально железное здоровье, путёвки на Мальдивы и на Марс" и т.д.).

          Последнее положение в небольшой, в очень малой мере имело место уже во всех классовых обществах: там всегда жили немногие люди — лугали, фараоны, мандарины, цари, короли, генсеки, богатейшие буржуа, президенты, — чьи потребности удовлетворялись как раз по максимуму. Для тогдашних, разумеется, времён, для тогдашних жизнеобеспечивающих уровней.

          Что же соединит эти два вида порядков, при каких условиях в обществе будут иметь место сразу и демократия в экономике, и распределение по потребностям?

          Понятно, при каких: при полной автоматизации основного производства и распределения. Именно тогда все люди, все члены общества, имея массу свободного времени, будут и совместно, демократически управлять основным производством-распределением, и в то же время индивидуально получать от производственного механизма почти любые блага.

          Но встаёт вопрос: а последнее состояние наступит везде одновременно? Увы, наверняка нет. Увы, но когда в одних обществах планеты наступит всесторонний коммунизм, другие общества до него ещё точно не дорастут. И от этих не доросших до коммунизма обществ счастливым "коммунистам" придётся защищаться при помощи средств насилия — примерно как сегодня США и Евросоюз защищаются пограничниками и железобетонными стенами от пробирающихся к ним нелегальных мексиканцев и арабов.

          В связи с этим как раз и правомерен вопрос, который задаёт Игорь: а что помешает стать "коммунистами" исключительно самим нынешним правителям общества, то есть его элите (богатейшим предпринимателям и высшим чиновникам), а от многочисленной неэлиты защититься примерно такими же железобетонными стенами и пограничниками — которых, к тому же, сделав из могучих боевых роботов?

          Итак, о чём же писал А.С.Хоцей 30 лет назад в журналах "Марксист", чем объяснял очевидный, хорошо различимый прогресс в общественных порядках разных стран, то есть улучшение положения низов вообще и ослабевание эксплуатации низов верхами в частности?

          Тем, что при капитализме (который является пока наивысшим политэкономическим достижением человечества) имеет место политическая демократия.

          Она нужна не только и не столько низам, которые могут быть чрезвычайно граждански отсталыми и вообще малограмотными, сколько классу самих капиталистов, бо́льшую часть которых составляют люди отнюдь не экстремально богатые.

          Эти неэкстремально богатые люди прекрасно понимают, что если общественные порядки станут недемократическими, несамоуправленческими, малолиберальными, то запросто может начаться массовое "раскулачивание" наименее защищённых, не вступивших в близкую связь с верхами капиталистов.

          О том, откуда на планете взялась демократия, у меня написано здесь: "Демократическое управление обществом: как оно возникает?"

          Там указано, что сначала из-за всеобщего желания людей поменьше работать, побольше при этом получая, были изобретены и изготовлены прогрессивные орудия, позволявшие производить блага в большем объёме и лучшего качества. А потом эти новые высокопроизводительные орудия заставили людей постоянно кучковаться на аренах обмена, то есть на рынках.

          А при каких условиях возможен рыночный обмен (а то ведь бывает ещё и обмен дарами — в рамках так называемых "дарообменных" отношений) между людьми?

          Первое важное условие — равенство прав этих людей. То есть рыночный обмен имеет смысл только при условии невозможности для одного человека оказать силовое давление на другого человека. Если же один человек способен оказать силовое давление на другого человека, то для него, для оказывающего силовое давление, смысл в обмене сразу пропадает: зачем давать что-то взамен взятого, когда это взятое можно просто оставить себе — уже как своё?

          Например, раб принципиально не может обмениваться со своим хозяином, поскольку рабу совершенно нечем обмениваться. Ибо всё, что есть у раба, уже по определению принадлежит хозяину.

          Вторым важным условием обмена следует назвать стабильность рыночной среды, её ненарушаемость. То есть, к примеру, её защищённость от грабежа. Который может совершаться как законными руководителями общества, так и пришлыми бандитами. Или мелкими внутренними нарушителями спокойствия типа карманных (после появления у людей карманов) воришек.

          Другими словами, для своего нормального функционирования рынок как обменная среда нуждается, прежде всего, в гарантиях невмешательства со стороны руководителей общества по их собственной инициативе, а кроме того, в постоянной охране от внешних и от внутренних нарушителей спокойствия".

          Полная, настоящая гарантия невмешательства в дела рынка со стороны руководителей общества и в то же время постоянная охрана рынка от внешних и от внутренних нарушителей спокойствия имеет место только при самоуправлении субъектов рынка, то есть при демократии. А эта демократия становится максимально прочной, неотменяемой лишь при взятии субъектами рынка власти в обществе. (О том, как это взятие власти субъектами рынка конкретно происходило в истории, написано в указанной выше статье.)

          Причём на основе изучения истории можно видеть, что со временем "ареал" демократии увеличивался, она охватывала собой всё более и более широкие слои населения. Например, самоуправленческие права в Древнем Риме сначала принадлежали одним лишь патрициям, потом эти права появились и у плебеев, а потом и у жителей провинций. Равным образом сначала в США везде имел место имущественный ценз, потом ряд штатов его отменил, затем его отменили все штаты, а потом управленческие права получили женщины.

          Желание улучшить свою жизнь заставляет людей, во-первых, максимально повышать ценность демократии, а во-вторых, пользоваться предоставленными демократией возможностями, чтобы указанное выше желание всё больше и больше выполнялось.

          И со временем ценность демократии повышается у всего человечества настолько, что даже бесспорно тоталитарные режимы начинают притворяться демократическими: болтают о всеобщем равенстве, принимают якобы к исполнению жутко передовые конституции и проводят имитации демократических процедур, избирательных кампаний. Как это было, например, в СССР. (Но в прежние времена, напоминаю, тоталитарные режимы в демократию отнюдь не играли, там все нормальным образом лобызали сапоги падишахам, пороли холопов на конюшне и сопровождали сие мудрыми поучениями типа "Знай сверчок свой шесток".)

          А в реально демократических режимах с течением времени нарастали такие полезные и гуманистические штучки, как партийное строительство, профсоюзные движения, принятия антитрестовских законов, всеобщая борьба против загрязняющих природу действий шибко жадных капиталистов, забота сначала о бедных детях, роженицах и матерях, об инвалидах, а затем и вообще о распоясавшихся бездельниках (что сегодня и начало вдруг удивлять бедного Хоцея).

          В рамках же демократически принятых законов, разрешающих людям проявлять общественно полезную инициативу, разворачивалась борьба уже внутри предприятий самих капиталистов — за повышение зарплаты, за сокращение рабочего дня, за появление и увеличение отпусков, за введение представителя профсоюза в совет директоров и вообще за улучшение условий труда.

          Всё это способствует фактической ликвидации частной собственности, ликвидации частного распоряжения основными орудиями производства-распределения. То есть с капиталистами постепенно происходит то, что когда-то уже произошло с европейскими королями: на первый взгляд, король с прежними символами его власти (короной, горностаевой мантией, шотландской гвардией и т.д.) у европейского общества есть, а на второй взгляд, — это пустая, чисто ритуальная, реально безвластная фигура. Сохраняющаяся по традиции.

          Конечно, капиталисты ещё нигде не превратились в подобные пустые фигуры, но в скандинавских странах этот процесс, по слухам, становится всё более явственным: там общество через демократически формируемое правительство берёт частные предприятия под всё больший контроль при помощи увеличения-уменьшения налогов и льгот, выдачи-невыдачи лицензий, госзаказов, вхождения в число акционеров и т.п. В общем, некоторые капиталисты постепенно превращаются там в правительственных менеджеров, в фактических слуг народа.

          Таким образом, при приближении страны с передовой экономикой к коммунизму никаких шибко самостоятельных капиталистов, далёких от низов, в этой стране уже наверняка не будет. А правительство страны продолжит насмерть стоять, как и сегодня, на страже интересов низов.

          Поэтому отделиться от несчастных низов железобетонной стеной и армией боевых роботов у бывших капиталистов — не получится: экономика, развившаяся до уровня волшебной палочки, будет работать на всех без исключения жителей страны, а не на одних лишь оборзевших капиталистов.

          В то же самое время деньги, рыночный обмен при коммунизме всё-таки останутся — но, несомненно, в очень незначимом объёме. То есть бывших богатеев никто раскулачивать не станет, и потому они продолжат использовать свои деньги, как и написал Игорь, для покупок-продаж разного рода уникальных и ценных ресурсов типа фамильных драгоценностей, картин известных художников или лучших участков на побережье Моря Спокойствия.

          Впрочем, ещё деньги наверняка будут раздаваться всем людям в очень небольших объёмах и использоваться в качестве подарков или оплаты за то, чего не могут в избытке дать машины — например, за услуги очень красивых натуральных девушек с низкой социальной ответственностью. А также, скорее всего, за возможность участвовать в эпохальных экспедициях или в передовых экспериментах.

          Итак, если в истории достаточно долго нет всеразрушающих бедствий типа падения астероида или ядерной войны, то у животных, склонных кучковаться и обладающих способностью манипулировать предметами, появляется большой мозг, разум и культура, которые они, животные, используют для развития орудий. А эти развитые орудия рано или поздно превращают скопления животных в общества, в которых неминуемо возникают рынок, расширяющаяся демократия, а затем и забота обо всех членах общества.

          В связи с чем при переходе к коммунизму никто из этих членов общества не окажется дискриминированным. Дискриминированными, не допущенными в коммунистический рай на первых порах будут только члены менее развитых обществ.

          Отреагирую ещё вот на это опасение Игоря:

          "Так что мня волнует следующее: не станет ли хуже после полного внедрения машин в человеческую прежде деятельность, в работу? Я отвечаю на данный вопрос так: а кому будет хуже? Понятное дело, кому — таким, как я: кто необразован, политически неграмотен, инертен в общественной жизни и т.д. Куда таким, как я, бежать, жить-то как?"

          Надеюсь, выше худо-бедно показано, что если в обществе имеет место политическая демократия, то при отсутствии глобальных катастроф она склонна укрепляться и расширяться. Что обязательно сопровождается усилением заботы верхов о низах.

          Так вот для укрепления и расширения демократии (и а итоге заполнения демократией экономики) вполне достаточной, вполне прогрессивной оказывается даже значительная пассивность низов. То есть низам вовсе не нужно быть высокообразованными и граждански активными. Главное, чтобы они не шибко поддерживали политических обманщиков типа КПСС, чтобы не бегали сломя голову отдавать за жуликов голоса.

          А уж прогрессивные общественные силы вроде активистов от социал-демократов постепенно сами справятся (и во многих странах, как можно видеть, реально справляются) с жулико-ворами.